... без истерик и обмана я пытаюсь быть собой. ©
Уговариваю Яду следующим летом поехать в США и спасти шестой сезон Дневников Вампира. Она как никто может как разрулить ситуацию на экране, так и распутать клубок мнений в моей голове.
КОРОЧЕ КОТАНЫ МНЕ ФАНФИК НАПИСАЛИ УРУРУ ВСЕМ ШАМПАНСКОГО
Джен, ангст, любовьсирца
Автор: Яда Л.
Герои: Деймон, Стефан
Жанр: ангст, джен
Размер: мини
Рейтинг: PG
Дисклаймер: not my cup of tea
Предупреждения: Небечено. ООС
На рассвете новость горьким дымом просочилась сквозь неплотно закрытые ставни, заползла в щели, серой пеленой проскользнула от дома к дому, въедаясь в воздух, отравляя его едкой тревогой и затаенной радостью временного благополучия. Хрупкого и неправильного, почти преступного, но от этого еще более привлекательного.
Беда снова прошла стороной, случилась не с ними, выбрала другого несчастного, ставшего громоотводом и искупительной жертвой – жители города вполголоса выражали ужас и сочувствие, не решаясь признаться даже самим себе, что охотно принесли бы еще тысячу, лишь бы оттянуть неизбежное. Через три часа новость наконец явственно прозвучала – привычным клише в утреннем выпуске новостей, и серый дым, из неясной угрозы внезапно превратившись в гибельный знак чумы и смерти, пахнул в лица отчаянным страхом.
«Сегодня при невыясненных обстоятельствах возник сильнейший пожар в доме семьи Гилберт, унеся жизнь 17-летнего Джереми Гилберта и полностью уничтожив дом. Является ли случившееся результатом трагической случайности или преступного умысла, остается неизвестным, но полиция…»
Дом сгорел дотла, до почерневшего остова, до мертвого серого пепла, который был повсюду. Вместе с ним сгорели письма, альбомы с фотографиями Дженны, так и нетронутые вещи Аларика, дурацкие семейные рецепты и ненужные безделушки, брошенная на полу одежда, карты, книги, дневники Елены, воспоминания… Джереми. С ним сгорела последняя надежда на прежнюю жизнь, то, что еще оставалось после той злополучной ночи на мосту Викери, что еще, казалось, можно было спасти.
Стефан не знал, зачем он вернулся на пепелище. Не сказать, чтобы он вообще помнил, как здесь оказался, не сказать, чтобы его это волновало. Невидимый для суетящихся полицейских, он стоял в тени и бездумно вглядывался в дым, расцвеченный отблесками сигнальных огней. Какая ирония, - ему хотелось засмеяться, сухо и бесцветно захрипеть в темноту, какая ирония – благородный Стефан, рыцарь своих благих намерений стоит на пепелище своих надежд и чаяний, с высокой скорбью на лице, но не теряя духа.. пафосно, как полагается, но с достоинством. Благородный Стефан стоит на пепелище, которое создал сам, в погоне за своими слепыми надеждами и едва сдерживается, чтобы не заскулить от отвращения к себе и удушающей вины за все, за все.. Какая теперь, к черту, польза от его благородства. Куда оно его завело – снова его, снова о себе, - Стефан ядовито и горько, непохоже на себя скривился, - чем оно помогло, за кого он пытался отвечать и бороться.
Стефан с силой провел рукой по лицу. Перед глазами стоял ночной мост и темная вода, что, если бы он не послушал ее тогда, если бы, подобно Деймону, выбрал бы ее. Вампиризм - охотники – лекарство, чудовищная цепь ошибок, купленных слишком дорогой ценой, смог бы он… Стефан всегда, сколько помнил себя, выбирал меньшее зло, и уже не был уверен сейчас в своей правоте, не знал наверняка,где лежит та грань добра и зла, которой он так старался держаться. Пытаясь вернуть Елене человеческую жизнь, они разрушили главное, что связывало ее с человеческим миром, они потеряли Джереми. Вместе с домом Елены рушился его мир, размывались границы порядка и безумия, в ушах звенел навязчивый сумасшедший смех, и где его принципы сейчас? Он пытался делать правильный выбор всегда, но каждый шаг все дальше отделял его от желаемого идеала, все дальше уводил в кровь и хаос, все больше боли и…
- Страдания.
Вампир вздрогнул и отшатнулся от стоящего на расстоянии вытянутой руки с невозмутимым видом брата.
- Что?..
- Страдания. Боль. Ангст. Я правильно определил направление твоей мысли? Надеюсь, что так, потому что если это твое счастливое лицо, то твой характер уже точно ничего не спасет.
Стефан поморщился.
- Зачем ты пришел? Поглумиться? Долгая рефлексия над обломками не в твоих привычках, а тебе еще нужно подумать о завтрашнем дне, - заметил он, не пытаясь скрыть яд в голосе. - Он обещает быть.. насыщенным.
Деймон помрачнел и досадливо скривился.
- Это было единственное, что я мог. Или ты ждал, что я скажу ей записаться в группу психологической помощи подросткам?
- Ты заставил ее выключить чувства, как ты думаешь, что это означает? Она станет равнодушным хищником, ей будет все равно. Кто поручится, что она сможет хоть когда-нибудь вернуться из-за этой грани?
- Ой-ей-ей. Кажется, в группу психологической помощи стоит отправить тебя, - Деймон яростно повернулся к брату и резко сжал его плечо. – Это Джереми, Стефан. И этого не решить с помощью утешений или сайринга. Или ты предпочел бы, чтобы она сдалась? Сломалась бы, возненавидела себя и нас и в один прекрасный день вышла бы на солнце? – Деймон помолчал, отпуская плечо Стефана и вглядываясь в туман, окутавший пепелище дома, как кокон. – Это был единственный выход, и засунь уже свои гребаные прогнозы себе в задницу. Мы подумаем об этом, когда придет время.
Стефан покачал головой, но не стал возражать. Он верил в Елену, верил, что она могла справиться с болью, но ее срыв этим вечером показал, что он мог ошибаться. И на этот раз Деймон был прав – проверять цену еще и этой ошибки они просто не имели права.
- Я должен был спасти ее тогда, - хрипло сказал младший Сальваторе в пустоту. – Если бы я ее спас, ничего этого…
Деймон удивленно обернулся, не сразу поняв, о чем говорит Стефан.
- Я должен был защищать ее. С этого все началось, этот выбор…
Деймон медленно покачал головой.
- Это было ее решение. И все решения, которые мы принимали потом – мы принимали их. Все мы. Я, конечно, понимаю, что твоя откормленная с середины 19 века совесть желает заняться самобичеванием, но из искренней братской вредности вынужден разочаровать. – Деймон бросил еще один взгляд на дом и между его бровями пролегла глубокая морщина.
- Мы сами выбирали эти дороги, все трое, ну, и плюс-минус блондинистая мисс конгениальность, самая плохая ведьма и тин вульф в папином костюме. И нам по ним идти. Какие бы события ни привели к этому, прошлого не изменишь, а вот ты своим нытьем меня в могилу сведешь, причем уже во второй раз. Сворачивай уже свое похоронное бюро и пойдем домой.
Стефан слабо улыбнулся и чуть заметно сжал руку брата на своем плече. У Деймона всегда получалось звучать так уверенно, что он и сам начинал верить в этот прямой путь один на всех, с которого не свернешь в тупики доводов и благих намерений. Деймон всегда слушал только свое сердце, а Стефан.. Стефан верил брату. В конце концов, может быть, это и есть его сердце – язвительное, жесткое, пропахшее виски и горечью. Может быть, это и есть его внутренний голос.
Когда Елена проснется, они будут рядом. Они оба. А что будет потом, - об этом они подумают завтра.
- Пойдем домой, - повторяет Стефан.
КОРОЧЕ КОТАНЫ МНЕ ФАНФИК НАПИСАЛИ УРУРУ ВСЕМ ШАМПАНСКОГО
Джен, ангст, любовьсирца
Автор: Яда Л.
Герои: Деймон, Стефан
Жанр: ангст, джен
Размер: мини
Рейтинг: PG
Дисклаймер: not my cup of tea
Предупреждения: Небечено. ООС
Для Мантихоры, которая всегда видит в людях свет
На рассвете новость горьким дымом просочилась сквозь неплотно закрытые ставни, заползла в щели, серой пеленой проскользнула от дома к дому, въедаясь в воздух, отравляя его едкой тревогой и затаенной радостью временного благополучия. Хрупкого и неправильного, почти преступного, но от этого еще более привлекательного.
Беда снова прошла стороной, случилась не с ними, выбрала другого несчастного, ставшего громоотводом и искупительной жертвой – жители города вполголоса выражали ужас и сочувствие, не решаясь признаться даже самим себе, что охотно принесли бы еще тысячу, лишь бы оттянуть неизбежное. Через три часа новость наконец явственно прозвучала – привычным клише в утреннем выпуске новостей, и серый дым, из неясной угрозы внезапно превратившись в гибельный знак чумы и смерти, пахнул в лица отчаянным страхом.
«Сегодня при невыясненных обстоятельствах возник сильнейший пожар в доме семьи Гилберт, унеся жизнь 17-летнего Джереми Гилберта и полностью уничтожив дом. Является ли случившееся результатом трагической случайности или преступного умысла, остается неизвестным, но полиция…»
Дом сгорел дотла, до почерневшего остова, до мертвого серого пепла, который был повсюду. Вместе с ним сгорели письма, альбомы с фотографиями Дженны, так и нетронутые вещи Аларика, дурацкие семейные рецепты и ненужные безделушки, брошенная на полу одежда, карты, книги, дневники Елены, воспоминания… Джереми. С ним сгорела последняя надежда на прежнюю жизнь, то, что еще оставалось после той злополучной ночи на мосту Викери, что еще, казалось, можно было спасти.
Стефан не знал, зачем он вернулся на пепелище. Не сказать, чтобы он вообще помнил, как здесь оказался, не сказать, чтобы его это волновало. Невидимый для суетящихся полицейских, он стоял в тени и бездумно вглядывался в дым, расцвеченный отблесками сигнальных огней. Какая ирония, - ему хотелось засмеяться, сухо и бесцветно захрипеть в темноту, какая ирония – благородный Стефан, рыцарь своих благих намерений стоит на пепелище своих надежд и чаяний, с высокой скорбью на лице, но не теряя духа.. пафосно, как полагается, но с достоинством. Благородный Стефан стоит на пепелище, которое создал сам, в погоне за своими слепыми надеждами и едва сдерживается, чтобы не заскулить от отвращения к себе и удушающей вины за все, за все.. Какая теперь, к черту, польза от его благородства. Куда оно его завело – снова его, снова о себе, - Стефан ядовито и горько, непохоже на себя скривился, - чем оно помогло, за кого он пытался отвечать и бороться.
Стефан с силой провел рукой по лицу. Перед глазами стоял ночной мост и темная вода, что, если бы он не послушал ее тогда, если бы, подобно Деймону, выбрал бы ее. Вампиризм - охотники – лекарство, чудовищная цепь ошибок, купленных слишком дорогой ценой, смог бы он… Стефан всегда, сколько помнил себя, выбирал меньшее зло, и уже не был уверен сейчас в своей правоте, не знал наверняка,где лежит та грань добра и зла, которой он так старался держаться. Пытаясь вернуть Елене человеческую жизнь, они разрушили главное, что связывало ее с человеческим миром, они потеряли Джереми. Вместе с домом Елены рушился его мир, размывались границы порядка и безумия, в ушах звенел навязчивый сумасшедший смех, и где его принципы сейчас? Он пытался делать правильный выбор всегда, но каждый шаг все дальше отделял его от желаемого идеала, все дальше уводил в кровь и хаос, все больше боли и…
- Страдания.
Вампир вздрогнул и отшатнулся от стоящего на расстоянии вытянутой руки с невозмутимым видом брата.
- Что?..
- Страдания. Боль. Ангст. Я правильно определил направление твоей мысли? Надеюсь, что так, потому что если это твое счастливое лицо, то твой характер уже точно ничего не спасет.
Стефан поморщился.
- Зачем ты пришел? Поглумиться? Долгая рефлексия над обломками не в твоих привычках, а тебе еще нужно подумать о завтрашнем дне, - заметил он, не пытаясь скрыть яд в голосе. - Он обещает быть.. насыщенным.
Деймон помрачнел и досадливо скривился.
- Это было единственное, что я мог. Или ты ждал, что я скажу ей записаться в группу психологической помощи подросткам?
- Ты заставил ее выключить чувства, как ты думаешь, что это означает? Она станет равнодушным хищником, ей будет все равно. Кто поручится, что она сможет хоть когда-нибудь вернуться из-за этой грани?
- Ой-ей-ей. Кажется, в группу психологической помощи стоит отправить тебя, - Деймон яростно повернулся к брату и резко сжал его плечо. – Это Джереми, Стефан. И этого не решить с помощью утешений или сайринга. Или ты предпочел бы, чтобы она сдалась? Сломалась бы, возненавидела себя и нас и в один прекрасный день вышла бы на солнце? – Деймон помолчал, отпуская плечо Стефана и вглядываясь в туман, окутавший пепелище дома, как кокон. – Это был единственный выход, и засунь уже свои гребаные прогнозы себе в задницу. Мы подумаем об этом, когда придет время.
Стефан покачал головой, но не стал возражать. Он верил в Елену, верил, что она могла справиться с болью, но ее срыв этим вечером показал, что он мог ошибаться. И на этот раз Деймон был прав – проверять цену еще и этой ошибки они просто не имели права.
- Я должен был спасти ее тогда, - хрипло сказал младший Сальваторе в пустоту. – Если бы я ее спас, ничего этого…
Деймон удивленно обернулся, не сразу поняв, о чем говорит Стефан.
- Я должен был защищать ее. С этого все началось, этот выбор…
Деймон медленно покачал головой.
- Это было ее решение. И все решения, которые мы принимали потом – мы принимали их. Все мы. Я, конечно, понимаю, что твоя откормленная с середины 19 века совесть желает заняться самобичеванием, но из искренней братской вредности вынужден разочаровать. – Деймон бросил еще один взгляд на дом и между его бровями пролегла глубокая морщина.
- Мы сами выбирали эти дороги, все трое, ну, и плюс-минус блондинистая мисс конгениальность, самая плохая ведьма и тин вульф в папином костюме. И нам по ним идти. Какие бы события ни привели к этому, прошлого не изменишь, а вот ты своим нытьем меня в могилу сведешь, причем уже во второй раз. Сворачивай уже свое похоронное бюро и пойдем домой.
Стефан слабо улыбнулся и чуть заметно сжал руку брата на своем плече. У Деймона всегда получалось звучать так уверенно, что он и сам начинал верить в этот прямой путь один на всех, с которого не свернешь в тупики доводов и благих намерений. Деймон всегда слушал только свое сердце, а Стефан.. Стефан верил брату. В конце концов, может быть, это и есть его сердце – язвительное, жесткое, пропахшее виски и горечью. Может быть, это и есть его внутренний голос.
Когда Елена проснется, они будут рядом. Они оба. А что будет потом, - об этом они подумают завтра.
- Пойдем домой, - повторяет Стефан.
@темы: Фетиши интеллигента, Тургеневская барышня, Прекрасные мужчины, Seriously, Tyler? (с)